Цетаганда - Страница 26

Иэнаро отошел чтобы наскоро присмотреть за своим слугой — он у него, похоже, был единственным — и ускорить гладкое прибытие свежих закусок и напитков. Он вернулся с маленьким прозрачным кувшином бледно-рубиновой жидкости.

— Лорд Форпатрил, — кивнул он Айвену. — Уверен, вы ценитель напитков. Вам стоит попробовать вот этот.

Майлз тут же навострил уши, сердце его забилось чаще. Иэнаро мог и не быть скульптором-убийцей, но, несомненно, из него вышел бы отличный отравитель. Иэнаро налил жидкость из кувшинчика в три маленькие чашечки, стоявшие на лакированном подносе, и протянул поднос Айвену.

— Благодарю. — Айвен наугад выбрал одну.

— О, «златый эль»! — пробормотал один из молодых гем-лордов. Иэнаро передал поднос ему, а сам взял последнюю чашку. Айвен пригубил и с удивлением поднял брови. Майлз пристально наблюдал за Иэнаро, чтобы удостовериться, проглотит ли тот напиток. Он проглотил. Пять различных способов подать смертельный напиток точно таким маневром, и все с гарантией того, что жертве достанется нужный бокал, включая уловку, когда хозяин предварительно принимает антидот, — промелькнули в голове Майлза. Впрочем, если он собирался быть таким параноиком, им вообще не следовало сюда приезжать. Но сам он пока ничего не ел и не пил. «Ну и что ты собираешься делать, подождешь и посмотришь, не свалится ли сперва Айвен замертво, а потом будешь пробовать?»

На этот раз Иэнаро не стал посвящать дам, окруживших Айвена как две скобки, в отталкивающую историю его биологического рождения. Черт. Возможно, инцидент с фонтаном действительно был несчастным случаем, и этот человек искренне сожалеет и, как может, старается дать это понять барраярцам. Тем не менее, Майлз переместился, пытаясь поближе взглянуть на чашку Айвена через его плечо.

Айвен как раз был в процессе проведения над сидевшей справа от него рыжеволосой классического теста «я всего-то кладу руку на спинку дивана», чтобы выяснить: отдернется ли она или же пригласит его на дальнейший физический контакт. Айвен повернул голову, чтобы прогнать своего кузена зубастой улыбкой:

— Иди и развлекайся, Майлз, — промурлыкал он. — Расслабься. И не дыши мне в затылок.

В ответ Майлз поморщился, не одобрив «тонкость» юмора, и отошел прочь. Некоторые люди попросту не хотят, чтобы их спасли. Вместо этого он решил попробовать пообщаться с некоторыми мужчинами из числа друзей Иэнаро, несколько из них кучковались на противоположном конце комнаты.

Вызвать их на разговор о них самих оказалось делом несложным. Похоже, ни о чем другом они говорить и не могли. Сорок минут отважных усилий по искусству ведения беседы убедили Майлза в том, что у большинства друзей Иэнаро мозгов как у блохи. Единственная область, в которой они проявляли компетентность, заключалась в ехидном комментировании личной жизни таких же праздных, как они, соотечественников: их одежды, различных любовных интрижек и неумения их проводить, спорта — все были зрителями, никто не участвовал, причем главный интерес касался исключительно заключения пари на то, кто победит, и разнообразных новинок из числа коммерческих виртуальных снов, включая эротические. Этот побег от реальности, казалось, полностью поглощал весь объем времени и внимания гем-лордов. Никто из них ни единым словом не проявил каких-либо политических или военных интересов. Черт, у Айвена и то больше умственных склонностей.

Все это малость удручало. Друзья Иэнаро, как один, были потерянными прожигателями жизни. Никого из них не прельщала ни карьера, ни служба — у них этого не было. Даже к искусству интерес был поверхностным. Они были исключительно потребителями, а не создателями виртуальных снов. Правда, может, оно и к лучшему, что у этих юнцов отсутствует интерес к политике. Люди такого типа начинают революции, но не способны их закончить, их идеализм будет предан их же некомпетентностью. Майлз встречал похожих молодых людей среди форов: третьи или четвертые сыновья, которые по той или иной причине не получили доступа к традиционной военной карьере и как пенсионеры жили на содержании своих семей. Но даже они могли надеяться на некоторое изменение своего положения к середине жизни. Учитывая же продолжительность жизни гемов, какой-либо шанс на подъем вверх по социальной лестнице путем наследования для большинства сверстников Иэнаро мог появиться лишь спустя где-то восемьдесят-девяносто лет. Глупость не была им присуща — этого не позволяли их гены, — но их умы были сужены до каких-то искусственных горизонтов. В атмосфере беспорядочной изысканности их жизни словно застыли на одном месте. Майлз почти содрогнулся.

Майлз решил попытаться поговорить с женщинами, если Айвен оставил ему хоть одну. Извинившись, он покинул компанию под предлогом желания что-нибудь выпить; он также легко мог уйти и без объяснений, ибо все, кажется, со вниманием относились к самому необычному и низкорослому гостю лорда Иэнаро. Майлз помог себе сам возле чаши, из которой, похоже, черпали себе выпивку и все остальные, и прикоснулся к бокалу губами, но пить не стал. Он поднял глаза и обнаружил, что на него пристально смотрит женщина чуть старше остальных, что пришла на вечеринку позже с парой друзей, и что тихо держалась в сторонке от сборища. Она улыбнулась ему.

Майлз улыбнулся в ответ и, обогнув стол, направился к ней, составляя подходящую реплику, чтобы начать разговор. Она забрала у него инициативу:

— Лорд Форкосиган. Вас не затруднит совершить со мной прогулку по саду?

— Заче… Конечно. Сад лорда Иэнаро достоин внимания? — «В темноте?»